Читать книгу "Королевы Иннис Лира  - Тесса Греттон"

Элия закрыла глаза. Этот темный коттедж в центре бури был похож на сердце старого дуба, на его влажное теплое черное чрево, выдолбленное для гнезда, приготовленное для долгого зимнего сна. Она забивалась внутрь такого дуба раньше, слушая его сердцебиение во время медленных снов. На дубе находились маленькие зеленые жуки и сверкающая грязь, корни росли невероятно медленно. Вокруг нее словно были крепкие стены, тянущиеся вверх и вверх в ночное небо, и защитный потолок из черных ветвей. Она поделилась этим с Баном.

«Лис – мой шпион».

Треск дерева и порыв ветра испугали Элию.

Она вскочила на ноги, прижимая одеяло к груди. Дверь жилища отворилась, и за ней стоял мужчина. Сзади него сверкнула молния, представляя мужчину как сплошное черное существо, покрытое полосами и каплями воды, которая блестела, как звезды на небе.

Мужчина шагнул. Ветер сдул воду с его волос и плеч. Вода попала и на Элию, пока та пыталась закрыть дверь.

Дверь захлопнулась, и он прижался к ней.

На мужчине, появившемся как звездная тень, были сапоги и солдатские брюки, льняная рубашка, прилипшая к его плечам и спине, как тонкая вторая кожа. Без пальто и капюшона, даже без меча. Его черные взъерошенные волосы торчали в густых завитках, и изодранные косы покрывала вода. Земной святой, извергнутый во время шторма.

Элия шагнула вперед. Ее горло и пальцы сжались. Ее лицо пылало.

Он застонал, его плечи дрожали, как у больного.

– Бан? – прошептала она.

Он оттолкнулся от двери и повернулся, опустив голову. Мужчина споткнулся, и Элия схватила его за талию. Холодная вода пропитала ее длинную шерстяную рубаху, в которой девушку уложила спать Брона. Элия наполовину тащила, наполовину вела Бана Эрригала к кровати.

– Сядь.

Он рухнул на нее.

– Сними это, – твердо попросила Элия, пытаясь поднять его рубашку. Он неуклюже помог ей. Она стянула рубаху через голову мужчины и отбросила ее в сторону, присев, чтобы начать сложный процесс развязывания его высоких сапог. Его тяжелое дыхание колыхало локоны на ее макушке. Элия хмуро и с трудом, но расстегнула один ботинок и сильно потянула за него. Рука мужчины легла на ее волосы, и Элия приподняла подбородок, чтобы посмотреть в темноте в лицо Бана.

– Элия? – прошептал он. Страсть, лихорадка или что-то еще отчаянное горели в его призрачных глазах. Бан не выглядел таким дико красивым, как в тот день много недель назад, когда она в последний раз его видела. Сегодняшним вечером он был опустошен, молод и растерян.

– Помоги мне снять это, – попросила девушка. – Тебе нужно согреться.

Она снова сосредоточилась на другом ботинке, изо всех сил пытаясь принять тот факт, что Бан Эрригал, корень ее сердца – и шпион Аремории! – плыл по течению, разбился и теперь был здесь.

Мгновение он повиновался ей, снимая сапоги.

– Теперь эти штаны, – сказала она и резко ушла к огню. Ее руки были в грязи с кусочками леса, которую он принес с собой. Она схватила горсть трута и бросила его в очаг, после чего ткнула в угли железным прутом, чтобы расшевелить их. Там было достаточно дров, чтобы огонь снова разгорелся.

Он встал. Позади она услышала тихий шорох: он делал то, что она ему сказала. Элия часто дышала, и пока она слушала, представляя, как Бан снимает штаны и прочую одежду, заворачивается в одеяло или во что-нибудь иное, что было у Броны в доме.

Жар огня стянул кожу ее лица, особенно сухими стали губы, но Элия не моргала, не важно, что пламя полыхало у нее перед глазами.

– Ты настоящая? – раздался сзади голос Бана.

Элия уронила железный прут и повернулась к нему лицом.

Бан был голый, но на плечах у него, подобно плащу, было одеяло. Едва выше ее, чуть шире, в синяках, в царапинах и в грязи. Его лоб был нахмурен. Он смотрел на нее решительными грязно-зелеными глазами. Свет очага мерцал в них: далекий костер через мили от черного леса, словно свеча, зажженная у основания колодца.

– Я настоящая, – прошептала, наконец, Элия.

– Я не ожидал… найти тебя здесь.

Она подошла к нему ближе.

– И я тебя тоже, но это так… правильно. Ведь из-за шторма ты… – Если это привело их обоих сюда, был виноват сам остров? Ведь именно здесь находился человек, в котором она сейчас больше всего нуждалась. Бан был диким и его оберегал Иннис Лир: тенистыми деревьями, суровыми каменными столбами, ветреными болотами и глубокими ущельями. Ноющая боль, вьющиеся морские волны. Опасность и секреты. Конечно, он появился сегодняшним вечером, напоминая ей о том, в чем она нуждалась – любила – об этом заброшенном месте. По сравнению с солнечным побережьем Аремории и его не менее ярким, мощным королем, Бан Эрригал был всем, по чему она скучала. Его намерения были не важны, поскольку ложь и секреты так же являлись частью Иннис Лира.

– Это буря привела нас сюда, – пробормотал Бан.

Элия поцеловала его, удивив обоих.

Девушка прижалась всем телом к нему и схватила за мокрые непослушные волосы.

Его губы были холодны, но он все-таки приоткрыл их. Его рот был горячим.

Элия никогда никого так не целовала: жадно и в порыве гневной страсти. Это ошеломило ее, и она прижималась к голове Бана, к его шее. Она поцеловала уголок его рта, пососала нижнюю губу. На вкус его рот был как грязь и соль, и совсем немного как кровь. Элия хотела поглотить его, сделать его своей частью.

Потом Бан поцеловал ее в ответ, искренне и страстно. Он обнял ее, и Элия обняла его тоже за шею, встав на цыпочки. Одеяло упало с его плеч на землю. Его кожа была очень холодной, Бан был твердым и худым, как меч. Она чувствовала, что ее живот прижался к его животу, ее грудь прижалась к его груди, рубашка была тонкой, и их кожу ничто не разделяло. Элия едва могла дышать, осознавая это. Ее пальцы вонзились в плечи Бана, одновременно взволнованные и испуганные.

Она знала о грубых вещах, о которых говорили Гэла, Брона и Риган на той неделе, когда Элии исполнилось тринадцать, когда она слушала слуг отца, хотя это Элии и не подобало, из рассказов Аифы и ее собственного осторожного любопытства – она точно знала, о чем просит ее тело и какие могут быть опасности, и какие могут быть радости. Элия выскользнула и мягко произнесла имя Бана.

Он изучал ее лицо, тяжело дыша, ровно настолько, чтобы она могла видеть розовый цвет его языка и серповидный блеск зубов в свете костра.

– Элия, – Бан вздохнул в ответ.

Между молодыми людьми было столько лет и лжи. Они были практически незнакомцами, но для памяти и надежды этого было достаточно.

Она притянула его к низкой кровати, удерживая свой взгляд на его лице, потому что слишком запаниковала, обрадовалась и возбудилась, чтобы смотреть куда-то еще. Он позволил себя вести, мягко толкая вниз. Элия забралась на Бана, растянувшись вдоль всего его тела. Было темно, но от огня шел свет, и ее кудри упали на лицо, когда девушка наклонилась к нему, превратив их в часовню из волос, глаз, носов и ртов.